История появления рыболовства (В. Холостов)
Рыболовство нашло широкое отображение в скульптуре, в рисунке и в керамике старинных народностей. Максимальной популярностью у коллекционеров-антикваров пользуются скифские статуэтки железного столетия из бронзы, железа, кости и дерева, изображающие млекопитающих, птиц и рыб. Этим изображением скифы любили придавать устрашающие черты, за что, собственно, этот стиль и заполучил наименование "звериного". Рыбам, допустим, животный вид придавался непропорционально огромной головой с разверстой, непомерно гигантский зубастой пастью и выпученными глазами. Скифами же в Ольвии (VI в. до н. э. - III в. н. э.) были вычеканены древнейшие на нашей территории золотые монетки, имевшие форму рыбок.
Ученые чаще всего недооценивали значения рыболовства. Так О. Гримм утверждает, что древние жители побережий Средиземного моря рыбы вообще не ели. Этот вывод, естественно, неверен. Возможно только предположить, что чем к югу обитал народ, тем менее потреблял он .рыбы, так как больше всего рыб южных вод костлявы, невкусны, масса из них даже ядовиты. Посреди обитателей средиземноморских глубин найдется, пожалуй, слегка этих, кои имели возможность бы поспорить вкусом с холодноводными лососем, форелью, сигом, палтусом или треской. Ведь даже 1 и та же рыбка, повторяет Гримм, "тем вкуснее, чем севернее она ловится: допустим, стерлядь из Сев. Двины, Оби, Шексны и Камы несравненно лучше донской и волжской, не говоря уже о дунайской". Не стоит забывать и того, что у жителей знойного юга не было ни льда, ни снега, чтоб хранить улов. Понятно, они потребляли по большей части копченую и соленую рыбу. Об этом, в том числе, свидетельствуют и древнейшие в россии большие рыбозасольные сооружения, вскрытые недавно археологами на побережью Керченского пролива и относящиеся, понятно, к временам господства в Крыму тавров или скифов.
Не меньше сомнительно и утверждение немецкого лингвиста предыдущего столетия Ш рад ер а - автора книжки "Сравнительное языковедение и первобытная история", словно во времена Гомера эллины ели рыбу только в виде исключения. Между делом сам герой гомеровской "Одиссеи" и его спутники, попав, на о-в, где властвовал Гелиос (Солнце)
Начали пищу охотой они промышлять, добывая Что где случалось: стреляли дичину иль рыбу Остросогбенными крючьями удили...
(Перевод А. Жуковского).
В той же "Одиссее" Гомер еще неоднократно упоминает о рыболовстве, которое представляется ему наиболее обычным явлением:
Так рыболов, с каменистого побережья длинносогбенной Удой кидающий в воду коварную рыбам приманку, Рогом быка лугового их ловит...;
Раннее христианство появилось, как видно, посреди общин рыбаков Малой Азии. Потому именно рыбка стала символом I-х христиан. И, наверное, не просто так надгробные эмблемы, христиан-мучеников Древнего Рима представляют собою рыб в композиции с якорями, крючками и т. п. (рис. 6). Эти христиане, скрывавшиеся в катакомбах "Вечного города", питались, к слову, по большей части рыбиной, которую, вопреки утверждению нескольких ученых об отсутствии рыболовства в Средиземном море, регулярно добывали тут же, у выходов катакомб к морю.
Спортивная рыбная ловля распространялась по мере роста производительных сил, культуры и материальной обеспеченности народа. Древние манускрипты свидетельствуют, допустим, что любителями рыболовного спорта были египетская властительница Клеопатра и прославленный римский полководец Антоний. В классические времена в Греции уже была известна такая приманка, как искусственная мушка.
На Руси любительское ужение старт распространяться с окончани предыдущего тысячелетия. Это подтверждают множественные открытия мелких железных крючков, мелких грузил из обожженной глины для удочек и блесен, тщательно выкованных с крючком из одного куска железа. Любопытно, что все используемые нами крючки - их формы изгиба, бороды (с жалом и без него), лопаточки и колечки для привязывания лесы - были знакомы на русской земле уже в раннем средневековье, и нет никаких оснований предполагать, что они ввозились из-за рубежа. В те же времена возникла, понятно, и бегучая снасть. Так, I-е изображение удильщика